Песня для любимой - Страница 14

Майк раздвинул ветви акации и помахал Робби рукой.

— Твои друзья тебя уже потеряли, — напомнил тот. — Интересовались, не сбежал ли ты со своей принцессой.

— Сбежал, — признался Майк, подмигнул Кэрол и спросил: — Возвращаемся? Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — искренне сказала она и уже менее искренне добавила: — Возвращаемся.

Она с громадным удовольствием сидела бы с Майком целую вечность в этом уютном и укромном уголке, слушая его рассказы, забыв обо всем остальном мире. Но мир не забыл о них, и надо было идти.

Шагая по коридору в зал, она заприметила дверь с табличкой, изображающей женский силуэт, и шепнула Майку:

— Иди, я на минутку.

Уже из-за стенки кабинки Кэрол услышала, что кто-то вошел в дамскую комнату вслед за ней. Каблучки процокали по направлению к умывальнику, полилась вода.

Выйдя из кабинки, Кэрол обнаружила Салли, подводящую перед зеркалом губы кроваво-красной помадой. Салли тоже увидела Кэрол в зеркале, глаза ее блеснули недобрым светом.

Интересно, зачем она пустила воду, если не умывается, а красится? — недовольно подумала Кэрол, которую с детства учили аккуратности и бережливости. Она подошла к соседнему умывальнику, открыла кран и осторожно, чтобы не забрызгаться, принялась намыливать руки.

— Какое у тебя красивое платье, Кэрол, — нарушила молчание Салли. В ее голосе звучали равные порции меда и яда. — Когда я ходила в детский сад, у меня было такое же. Тебе к нему не хватает — знаешь, чего? Трогательных кружевных носочков. Обязательно купи такие носочки, слышишь?

Кэрол была удивлена, что Салли вообще знает, как ее зовут, — самовлюбленная старшекурсница не замечала никого из «младших девочек», считая их малолетними дурехами.

— А судя по твоим штанам, ты только что из гаража, — не осталась в долгу Кэрол.

Вообще-то мисс Смит была готова отдать полцарства за такие штаны, но она не собиралась сносить ничьих насмешек, тем более насмешек девицы, претендующей на Майка Стрейнджерса.

— Знаешь, у моих штанов есть одно неоспоримое преимущество, — прищурилась Салли. — Они не промокают.

Она ловко зажала пальцем отверстие крана и направила струю ледяной воды в сторону Кэрол, обдав соперницу мощным фонтаном брызг с ног до головы.

Кэрол взвизгнула и отскочила, но это ее не спасло.

Тонкая ткань ее белого платья моментально промокла насквозь и приклеилась к телу. Вид Кэрол был жалок. Она не выносила сравнения даже с мокрой курицей. Волосы, пышные сзади, спереди свисали потемневшими сосульками и липли к щекам; с кончика носа капала вода.

Счастье еще, что Кэрол не успела накраситься и была избавлена теперь от черных потеков туши. Но как она проклинала свое решение надеть белое платье! Мокрая ткань казалась абсолютно прозрачной, и сквозь нее отчетливо прорисовывались кружева на нижнем белье девушки. С тем же успехом она могла выйти отсюда просто голой — это выглядело бы приличнее.

— Ой, какая жалость, — притворно ахнула коварная Салли. — Теперь тебе придется сидеть здесь до конца вечера и сушить твои тряпочки. Не можешь же ты показаться на людях в таком виде. — Она усмехнулась и добавила: — Зато место рядом с Майком освободилось. Ничего личного, детка. Просто мне нравится этот парень, а я привыкла получать то, что хочу.

Она прихватила свою сумочку, развернулась на каблуках и вышла из дамской комнаты, донельзя довольная собой.

3

Оставшись одна, Кэрол в панике стащила с себя платье и попыталась над раковиной отжать из него влагу. Нельзя сказать, чтобы от этого оно стало намного суше. Девушка с отвращением оделась — прикосновение к коже мокрой ледяной ткани вызывало омерзительные ощущения. Кэрол вытерла подолом лицо и волосы — все равно уже терять нечего, села на приступочку рядом с умывальником… и разрыдалась.

Какой ужас. Что теперь делать?

Неужели ей и правда придется сидеть здесь до утра, дожидаясь, пока ткань не просохнет?

Порыдав минут пять над своим бедственным положением, Кэрол достала из сумочки расческу и постаралась хотя бы привести в порядок волосы. Справившись с этой задачей, она опять села и загрустила.

Ей рисовалось, как сияющая Салли подходит к их столику, объявляет, что Кэрол ушла домой, и занимает ее место. Майк сначала недоумевает и хмурится, но Салли с помощью своего обаяния и сладких речей заставляет его обо всем забыть, и вот он уже идет провожать Салли домой… Или — еще хуже — провожает ее во внутренний дворик, сажает на заветную скамеечку, и Салли впивается в губы Майка своими багровыми губами вампирши…

Картина «Поцелуй под акацией», написанная ее расстроенным воображением, была настолько удручающей, что Кэрол едва не разрыдалась снова.

В этот момент в дверь дамской комнаты энергично постучали.

— Кэрол, ты здесь?

Голос Майка заставил ее вздрогнуть и сжаться в комок, пытаясь спрятаться за сумочку. Ей хотелось тихо заскулить от нелепости своего положения.

— Здесь, — робко пискнула она.

— Что случилось? Эта Макхолланд плела что-то странное по поводу того, что ты отправилась домой, но я ей, конечно, не поверил. У тебя все в порядке?

— Да, — несчастным голосом промямлила Кэрол.

— Что-то непохоже. Извини, но я считаю до трех и вхожу, — отрезал Майк.

Так он и поступил. Следом за ним со словами «Что тут у вас происходит?» вломился Робби.

Кэрол едва не сгорела со стыда при мысли, что эти двое видят ее в столь непрезентабельном виде. Но они и не думали над ней насмехаться или бесцеремонно ее разглядывать. Майк кинул беглый взгляд на ее мокрое платье, потемневшую от влаги замшу босоножек, громадную лужу на полу… Моментально оценив ситуацию, он произнес: